С вечера была поставлена сеть, окунёвые жареные запасы мы доели и решили возобновить промысел. Другая вода,- другая рыба.
Утром сняли 5 налимов, ведёрко хариуса и одного окуня. Хариус здесь оказался мельче байкальского. Он напомнил мне хариуса горных озёр на севере Байкала, где мы рыбачили в прошлогоднем походе.

Время нашей поездки перевалило за половину срока, с оглядкой на переменчивую погоду решено было не рисковать и повернуть в обратный путь. После обеда снимаемся, а пока я решил прогуляться вперёд, глянуть туда, куда мы уже не поплывём. У меня было два часа до старта.

Южнее нашего мыса берег изгибался резко вправо, на запад, и, чтобы выйти в следующую точку обзора, я пошёл наискосок, через лес.
Едва углубившись, вышел на коннyю тропу, очевидно, ту самую, периметральную, которую мы уже видели во время нескольких остановок. Тропа здесь шла, прижимаясь к горам, обходя прибрежные болотца, временами пересекая их в относительно сухих местах. Вышел к берегу уже в ранее скрытой бухте.
По побережью тянется широкая полоса старых вырубок. Срезы чёрные, быть может, им несколько десятков лет. Судоходство на Хубсугуле начиналось когда-то с постройки деревянных лодок и баркасов. Скорее всего, и здесь, и на полуострове,- следы этой деятельности.

И почти в конце дамбы, с развёрткой более 180 градусов.

Перед самым нашим отплытием подлетел и сел на воду неподалёку от берега дикий гусь. Такой же чёрный, как живущие на Гусиных озёрах. Здесь тоже где-то поблизости есть их гнездовья, они часто встречались сидящими на берегу или на деревьях.
Этого гуся привлекли рыбьи потроха, выброшенные нами в воду после обработки улова.

К моменту начала моей съёмки он уже проглотил один хребет налима, и выловил следующий.
Сначала гусь держал хребет поперёк и подбрасывал, разворачивая его.
Развернул, что удивительно, отсутствующей головой вперёд, в глотку, хотя на рыбу продукт был мало похож. Процесс заглатывания начался.

Освоив хребет примерно наполовину, гусь явно начал испытывать затруднения и поплыл к берегу. Я побежал к месту высадки. При моём приближении гусь развернулся и поплыл от берега. Потом, описав дугу, высадился впереди по курсу. Берег здесь был завален плавником. Я дошёл до ближайшего завала, забрался на бревно и, балансируя, попытался снимать. Далековато, да и качались мы с камерой так, что ничего путного не получилось. Тем не менее, было видно, что гусь отчаянно трясёт-мотает головой в попытках закончить процесс заглатывания и, вообще, ему уже не до окружающих.
Я обошёл завалы поверху, подобрался поближе и получил возможность заснять мученика в полный рост.