Следующим утром подъём на хребет продолжился сплошными стланниковыми полями. Бугры и ямы, ровного места не найдёшь.

Каким шестым чувством наши тропёжники угадывали направление каждого шага извилистой лыжни, для меня осталось загадкой.

Поднявшись на хребет, вышли на сопку, с которой я попытался отснять круговую панораму со штатива.

Тут обнаружились принципиальные сложности, которых не было при летних съёмках. Вершинка, как и всё остальное, была сплошь покрыта стланником. Штатив, проходя снежный покров, не находит твёрдой поверхности и покачивается. При попытке заглубления ножки штатива начинают выгибаться наружу о невидимые ветви, при отпускании - пружинят обратно. Обход штатива во время съёмки производится на тех же лыжах, что существенно замедляет процесс. В дополнение к этому, начались минусы использования батареек в фотоаппарате.
После нескольких кадров будущей панорамы фотоаппарат отключился с диагностикой "смените батарейки", хотя незадолго перед этим были вставлены новые. Это потребовало вынимания батареек и согревания их руками на промозглом ветру. Использование штатива и настройка фотоаппарата на режим панорамирования, соответственно, оказались, практически, бессмысленными. Каждую пару-тройку кадров панорамы между очередными отключениями пришлось делать навскидку, просто угадывая нужный горизонт и перекрытие.
Закончив, спустился вниз к уже заканчивающим обед товарищам, продрогнув, как цуцык. К чести современных программ для склейки панорам, надо сказать, что мучался не зря,- успешно склеились все отснятые панорамы похода, неровности кадрирования съёмки сказались лишь на высоте обрезки результатов.

В дальнейшем, весь запас батареек промёрз настолько, что, несмотря на отогревание по ночам, их хватало от 1 до 3-4 кадров непрерывной съёмки, после чего требовалась замена либо согрев. Ношение чехла с фотоаппаратом и частью запаса "на душе",- под аноракой близко к телу,- особой пользы не дали.
Слава снимал зеркальным Canon-ом на литий-ионном аккумуляторе, имея второй в запасе. Этого ему хватило на поход, причём, как я понял из расспросов, он не имел с аккумуляторами таких проблем, как я с батарейками. Бокс с фотоаппаратом ехал у Славы на поясе, ночного согрева в палатке хватало аккумуляторам на весь день.
Мои выводы из этих фактов однозначны в пользу аккумуляторов.

После обеда вышли к триангулятору 1340,6 м. Когда я подошёл к нему, Петя и Андрей уже уходили вперёд, а Слава снимал окрестности сверху, взобравшись наверх по полусгнившим отваливающимся поперечным палкам.

Я снял его снизу, дождался, пока он спустится, забрался тоже. Александр убыл по лыжне, Сергей с Вячеславом тоже. Сверху несколько получше было видно Байкал и окрестные горы, но площадку составляли редкие полусгнившие брёвна, и затеваться со штативом можно было только с помощником. Поэтому я ограничился несколькими кадрами и слез.

Спутники мои за это время исчезли из виду, я заторопился и, практически сразу, неожиданно провалился в яму. При этом правая палка оказалась утоплена меж ветвей, будучи надета петлёй на руку. В результате стала пятой потерей - согнулась на 90 градусов и лопнула. Сделал вывод, что, из расчёта неожиданных падений, петли на руки одевать не следует. Ну, а в каких случаях хороша спешка, сообщает нам народная мудрость. Выбравшись, сложил обломки в рюкзак.
После этого пошёл, не опираясь на палки, добиваясь надёжного положения ноги при каждом шаге. Пригодился увиденный у Славы нюанс: на сомнительных буграх он протопывал лыжей новый шаг, не перенося вначале вес на новую точку. Обнаружил, что такая техника для меня вполне возможна, знал бы раньше, - и палка бы целой осталась.

Вскоре дошёл до Александра, провалившегося в яму по шею.
Заснял эту картину, дождался, пока тот выбрался наверх по ту сторону провала. Другой путь искать не захотелось. Вокруг были глубокие провалы поверхности, либо крутые бугры. Прокладывать себе новую лыжню, да ещё без одной палки, не решился. Сбоку ямы оставался неширокий мостик со снегом. Снял рюкзак, отстегнул крепления. Оставаясь на лыжах, перенёс рюкзак на мостик, подпихнул подальше, перекинул за ненадобностью лыжную палку. Переполз с лыж на рюкзак, развернулся на животе, достал лыжи, уложил перед рюкзаком, уже на лыжню за провалом. Перебрался на лыжи, подтянул к себе рюкзак. Встал на лыжах, застегнул крепления, одел рюкзак, взял палку. Ура, можно двигаться дальше.

Когда мы с Александром, успешно миновав ещё несколько обрушившихся мостиков, добрались до основной группы, ребята уже начали готовить место под ночлег, а далёкие верхушки деревьев уже озарили закатные лучи.

Зимний день короток, последние закатные кадры сделаны в шестом часу вечера.

Вечером, когда, уже по темноте с фонарями, вернулись Андрей с Петей, тропившие налегке продолжение маршрута, стали обсуждать планы на четвёртый день похода.
Александр озвучил свои выводы из пройденного. Если экстраполировать скорость продвижения на оставшееся время похода, Давыдов Голец группа не достигает. Поскольку мы с Александром пришли последними, то есть держим остальных, он предлагает остаться нам вдвоём в лагере, а остальным четверым совершить двухдневный переход до цели и обратно, оставив с нами часть груза.
Для меня в этой раскладке осталось неизвестным, насколько я успевал за группой, если бы не шёл сзади Александра, ожидая, пока он выбирается из очередного провала. И как, соответственно, выглядела бы оценка моей возможности продолжения движения. Но это так, лирика. Бы, да кабы. Факт тот, что пришёл последним, и всё тут. Опять же, иду по стланнику, бесспорно, медленнее всех четверых.

Необходимо было решить вопрос с палаткой-печкой, коих было в одном экземпляре. Александр предложил два варианта:
- Группа идёт с палаткой. А мы с ним ночуем "вхолодную";
- Палатка остаётся на месте, а группа ночует "вхолодную".
Я уже предвкушал разжиться романтическим опытом экстремальной ночёвки в снежном иглу по-эскимосски, но ни тот, ни другой варианты не состоялись. В конечном итоге ребята решили день максимально протропить налегке и вернуться, там видно будет. Взяли с собой перекусы, котёл и пельмени для быстрого обеда, часть ремкомплекта и пару спальников с кариматами на случай непредвиденных обстоятельств.
Мы остались на днёвку.