Потери мои начались с выхода в Селенге, где у поезда всего лишь минутная стоянка ранним тёмным утром. По выходу я обнаружил отсутствие у шубы навороченного капюшона, толстого, с настроечным ремешком сверху для подтягивания края на лоб, с широкими застёгивающимися на пол-лица ушами, который Лена шила несколько дней, и посадила затем на три хлипких кнопочки со словами: пока так, других нету, вернёшься - переделаю.
Гадать, где он отвалился, стало моим уделом на весь поход. Он мог совершить этот неблаговидный поступок с момента выхода из квартиры, когда началась бурная деятельность и вспоминать о каких-то ненадёжных кнопках стало уже некогда. Он мог остаться в такси, которое пришлось так забить бутором, что я ехал до вокзала лёжа, а на мне возвышался мой собственный рюкзак, на вокзальной площади или внутри вокзала, где мы таскались с вещами, в коридоре или проходах тесного тёмного вагона номер 18, куда мы садились, включив налобные фонари, поскольку свет в поезде дали перед самым отправлением.
Забегая вперёд, скажу, что капюшон тот оказался совершеннейшим сачком, не желающим путешествовать в принципе. По возвращению я обнаружил его лежащим на вешалке, - жена нашла его с утра прямо в подъезде.

На улице у Селенгинского вокзала нас уже ожидал автобус с двумя местными девушками, с которыми Александр договорился заранее при подготовке похода. Они были из какой-то организации, устраивающей экскурсионные поездки по окрестностям.

Ехали часа два. В автобусе переоделись к выходу. Попытался прикинуть, в чём пойду. В однодневных лыжных пробежках я использую термокостюм и капроновую анораку сверху. Плюс радикулитный пояс попутно защищает от продувки снизу.
Здесь, хотя и под рюкзаком, но пойдём шагом. Раннее утро, дубак, побоялся замёрзнуть. Надел на термомайку одну флисовку, плюс жилет-подкладка с начёсом от старой демисезонной куртки со вставленным в него замком. Сверху - анорака.

Автобус вывез нас на правую улицу Заречья, ближнюю к выходу на хребет, провёз максимально до начала сугробов. Зафиксировали номер дома, у которого договорились о встрече по возвращению. При расставании одна из девушек удивлённо спросила: "Где ж вы в лесу ночевать-то будете?" Проводили автобус, пошли.

Поскольку зимний туризм - туризм технологий, буду детализировать одежду, отмечая плюсы и минусы. Практически весь мой самодел был изготовлен по образцам и технологическим указаниям Александра, наработавшего множество решений в многолетнем опыте турпоходов.
Шубой здесь называют самую верхнюю одежду, которую одевают при любой остановке. Поскольку она призвана защитить от мороза отсыревшего или откровенно мокрого человека, она должна быть очень тёплой. При этом - максимально лёгкой, как и всё прочее. Как правило, народ использует в качестве шуб пуховики с капюшонами. Александр в этом походе проверил обнову-самошив: большое пальто с капюшоном. Капрон плюс толстый слой синтепона. Синтепон вставляется так, чтобы его можно было легко заменить после потери толщины при долгой эксплуатации. Александр своей шубой остался доволен,- тёплая, причём, легче фабричных пуховиков.
Я, на первый раз, избежал кардинальных решений. Использовал пуховую подстёжку под свою городскую зимнюю куртку, которая могла носиться, как самостоятельная куртка с замком. К ней была сшита удлиняющая полоса капрон-синтепон, подвешенная снизу на доставленный горизонтальный замок. Ну, и капюшон, который остался дома.

Шапок мною взято было две. Обычная нетолстая шерстяная использовалась на стоянках. При холоде и ветре к ней добавлялся капюшон. Поскольку шубный был потерян, я довольствовался капюшоном одной из двух флисовок, и капюшоном анораки.
Шапка на ход была пошита из флиса плюс сверху капроновая с резиночкой по краю,- от ветра. Аналогично сделаны тонкие рукавицы, имеющие третью пару-вкладыш из тоненького синтепона. Когда флис-капрон на руках начинали промерзать, я добавлял синтепон, который давал существенную прибавку тепла. Кроме этого, были толстые, но лёгкие рукавицы из толстого капрона с толстым же флисовым вкладышем. Делать в них что-либо было неудобно, но с их помощью очень быстро согревались руки. Поскольку с погодой нам явно повезло, я протаскал их почти весь поход, не вынимая. Они потребовались мне лишь в последний день, когда мы стояли на улице Заречья, ожидая автобус.
Была ещё пара обычных вязаных шерстяных перчаток, взятая для работ на стоянках. С ними обнаружилась следующее неудобство: они очень быстро намокали, тут же замерзая и передавая холод в пальцы, а сушились потом довольно долго. В конечном итоге, я почти перестал их использовать, работая в тонких ходовых рукавицах с нужной по температуре комбинацией вкладышей. Минусом этого, в свою очередь, явилось то, что я, раз-другой забыв снять капроновый верх, хватанулся за горячую печку, и прожёг их вчистую. Опытный запасливый Александр выдал мне ещё пару, которая, тем не менее, не пережила моего последнего дежурства у костра, поймав несколько искр. Я сделал вывод, что не следует надеяться на память и аккуратность за категорическим отсутствием обеих, а следует, например, взять за образец вариант Сергея. Тот имел пару верхонок из тонкого брезента, которые перенесли, по его словам, лет пятнадцать походной жизни.

Дополнительно к рукавицам были сделаны "руки". Просто отрезанные от старой трикотажной футболки рукава с отверстиями под большие пальцы. В условиях падений в снег они успешно защищают запястья, и легко сушатся. Позже я видел подобные отверстия в фирменной спортивной одежде, но, в отличие от отрезного варианта, там снимать и сушить надо всю майку.

На трико термокостюма были одеты лыжные штаны, этот вариант я использую для бега на лыжах. В походе этого оказалось вполне достаточно, взятое для утепления шерстяное трико проносилось неиспользованным. Может быть, при существенных морозах я пододевал бы его на стоянках, на ход - вряд ли.

На ноги мне были выданы туристские ботинки Александра, за неимением собственных, примерно сорок шестого размера, при моём сорок втором, в которые я надевал термоноски плюс пару тонких шерстяных. В этом варианте правой ноге было чуть тесновато, но терпимо, толстый шерстяной носок сюда бы уже не пошёл. Я взял также пару толстых шерстяных носков, которые использовал раза два на стоянках.
В дополнение к ботинкам были сшиты высокие бахилы для защиты от снега и холода. Внешний слой из толстого капрона, внутри два слоя флиса, длинный язык во всю высоту, замок и сверху замка клапан на липучке. Бахила плотно натягивается на ботинок и прикручивается к подошве шурупами, чтобы исключить попадание снега под край. Чтобы шуруп не рвал капрон, в моём варианте были использованы понизу дополнительная киперная лента и саморезы с широкими шляпками под гипсокартон.
В бахилы посередине высоты вставлены резинки, могли быть вставлены и вверху для той же защиты от снега. Но у меня на ноге они и так сидели плотно, не стал вставлять. Вдобавок выпускал штанины, имеющие внизу резинки, поверх бахил, исключая тем самым проникновение снега сверху.

Кроме того, была сделана сменная обувь для стоянки. К лёгким летним шлёпанцам с толстой подошвой были аналогичным образом прикручены бахилы более хлипкого изготовления. Верх, как у ходовых рукавиц, из тонкого капрона, вкладыш из двойного толстого синтепона, замок сзади, резинка поверху. Получились этакие невесомые дутыши, довольно тёплые, в них-то я и пододевал дополнительные толстые шерстяные носки, если была необходимость.
Быстро обнаружил минус: капрон сверху, всё же, надо было не экономить по весу, а использовать более толстый. Этот рвался от любой веточки, торчащей под ногами даже на утоптанной стоянке. Вдобавок к костру не подойдёшь, - от искр мгновенные дырки. В этом смысле, видимо, лучше использовать тот же тонкий брезент.

И, наконец, две кофты из флиса. Обе закрывающие попу, с длинными полностью расстёгивающимися замками. Одна с капюшоном была пошита ещё для летнего похода. Вторую жена сшила для зимнего - с высоким складывающимся вдвое воротником. Их сочетание дало дополнительный эффект: когда я при ветре застёгивал капюшон летней флисовки поверх воротника зимней, воротник плотно прижимался к горлу, и становилось существенно теплее.

Лыжи используются широкие туристские, со специальными тросовыми либо рамочными креплениями. На них навязывается петлями реп-шнур для того, чтобы лыжа не скользила.
Лыжи я тоже использовал чужие, об их недостатках скажу несколько позже, равно как о некоторых взятых с собой вещах, проносимых, большей частью, зазря.
Лыжные палки используются обычные, но с одной оговоркой. Сейчас все палки в продаже имеют уменьшенные чашеобразные насадки, рассчитанные на беговую лыжню. Для ходьбы по рыхлому снегу крайне желательно иметь круги старого типа, увеличивающие площадь опоры. Где их брать, не знаю. Я нашёл у себя в закромах два круга от древних комплектов, один из жёсткой пластмассы, второй представлял собой алюминиевый круг с приклёпанным кожаным перекрестием. Прикрутил оба круга мягкой проволокой к родным чашкам на палках. О судьбе каждого скажу ниже.
В числе бутора группы присутствует мешок с ремнабором, содержащим инструмент, проволоку, запасные троса, шурупы, круги и проч. Всё это, конечно, весит, но является неотъемлемой составляющей зимнего похода.
Кроме того, берут запасную лыжу, которая едет на верёвке, привязанная к рюкзаку одного из участников. Этой лыже даже дают женское имя, как члену группы. У нас эту обузу таскал Александр. Вообще в походах он, будучи крупным, массивным, физически сильным и выносливым человеком, берёт на себя максимальный вес рюкзака в группе.