С усилением крутизны склона лыжи снимаем, связываем и идём пешком.

В динамике подъёма наши пути несколько разделились. Саша Панасенко сразу убежал левее, вышел в нижней части на гребень ребра и поднимался по нему. Серёжа Якшин пошёл наискось по правому, кулуарному, склону ребра, постепенно поднимаясь. Я, как всегда, задержался со съёмками, затем двинулся по маршруту Якшина.
На каком-то участке твердого наста нога соскользнула с Серегиного следа, и я заскользил вниз внутрь кулуара, чувствуя, что скорость стремительно возрастает. Распластался всем телом по поверхности наста, затормозил бедром о верхушки набежавших снизу камней. Хорошо, что на мне трое штанов, ушибся, но не ободрался. Весь эпизод занял секунд семь, дольше описывать. Ладно, огляделся, лыжи надёжно привязаны на верёвке к лямке рюкзака, палки не упустил. Пошёл полукругом по камушкам, обходя настовое пятно и поднимаясь к Якшинскому маршруту.

Дальнейшие оценки пути следующие. Обход жандарма слева даёт длительное перемещение по левому склону ребра с уходом от цели. И ситуацию там с выходом на гребень хребта отсюда всё равно не разглядишь. Решили попытаться обойти жандарм по стеночке справа, со стороны кулуара. На начальном этапе на небольшом куске пути провешиваются перила,- там узкий карниз вдоль стенки с резким уклоном склона кулуара.
Альпинист среди нас троих один - Якшин. Он прошёл налегке с верёвкой по карнизу, закрепил её, с нашей стороны закрепился со вторым концом Панасенко.
Я прошёл со своими вещами по карнизу уже между стеной и верёвкой, выполнявшей роль потенциальных перил, успешно, страховка не пригодилась. Далее ушёл по стенке вокруг жандарма, сколько можно. Влез вот сюда по небольшому желобу, раскопав снег до камней и стланика. Далее застрял на очередной высоковатой ступени.

Далее съёмки прекращаются, начинается долгая дорога к дому при фонарях.
Сошли с гольцов, одели лыжи, идём, вроде бы, к распадку для поиска спуска. У Панасенко навигатор, в котором он отмечал четвёртого числа на разведке точку нашего спуска к ручью по первому из распадков. Идём по его указаниям, что-то долго идём. И как-то ровно, понижение очень плавное. Частично я задержал - обнаружил почти порванным трос одного из креплений, одно волокно оставалось, поменял на запасной. Регулярно останавливаемся подглядеть в навигатор. У Якшина одно из креплений сработалось, часто отстёгивается. Но всё равно, уж что-то долго.

Наконец, я обращаю внимание на огни глубоко справа и спрашиваю у Серёги, что это светится. Отвечает: - Железка и источники Солнечного. - Как Солнечного, они же слева должны быть! - Ну, отсюда так видится,- меланхолично говорит Сергей и продолжает переставлять ноги. В задумчивости бреду за ним. Наконец, нас останавливает крик Панасенко: - Стойте, что-то не то с навигатором!

Они с Серегой долго исследуют прибор, наконец, Сашка объявляет, что "точка не записалась", и надо подняться обратно километра полтора. Этот момент был для меня главным ударом этого приключения. Я часа два последних тихо радовался тому, что приближаюсь к дому и не надо напрягаться. Это мы, оказывается, проскочили поверху в темноте начало распадка, забрались сильно влево и, практически, пилякали вдоль хребта по зоне гольцов.
Идём обратно, забирая влево, чтобы подрезать край распадка. "Одеть противогазы - снять противогазы"... В смысле, лыжи, - там то снег, то голые камни.

Наконец, вышли к распадку. Начали искать место спуска. В темноте далеко не просмотришь, сколько хватает света фонарика, самый яркий был у Саши. В одном месте начали было спуск, но влепились в твёрдый наст при усиливающейся крутизне склона. Опасно, улетишь и мяукнуть не успеешь. Поворотили было по своему следу назад наверх, но тут Якшин углядел в свете Панасенковского фонаря место поположе в отдалении. Пошли туда траверсом по склону. Лыжи прикрепили в рюкзаки.

У Сашиных сапог оказались более острые края подошвы, чем у наших с Сергеем турботинок. Он достал топор, привязал к нему верёвку, чтобы не выронить, и рубил в насте ступеньки, по которым мы шли за ним. Несколько позже он всё же стал с Сергеем в связку на верёвке, - попадался наклон, слишком опасный даже для его обуви.
Сложно и разнообразно петляли по склону распадка, снижаясь очень постепенно.
Когда начались вкрапления стланика, старались пройти вдоль его края, там и снег мягче, и не глубоко проваливается.
Много раз одевали и снимали лыжи.
Могу перечислить виды поверхности, которые мы проходили:
- твёрдый наст (ступени топором);
- твердоватый, но нога глубоко проваливается (продвигались боком на лыжах за Панасенко, который нарезал лесенку металлическим кантом своих лыж);
- рыхлый снег (лыжи);
- мелкие камни с неглубоким снегом (пешком);
- крупные камни, меж которых проваливаешься (старались сменить направление, чтобы сойти на мелкие);
- заросли стланика (обходили стороной, в одном месте даже пришлось подняться по пояс в сугробах, чтобы обойти).

В общем и целом, максимальная рабочая нагрузка досталась Александру.
Вот кадр со вспышкой, на котором он нарезает лесенку лыжами.

Наконец, выбрались на дно распадка, мягкий снег, без проблем спустились на лыжах до границы леса, и там сразу стали на свою лыжню, неподалёку от лагеря. Распадок оказался не тот, по которому выходили на разведке 4-го числа, а следующий за ним.

В штурмовой лагерь пришли в 0-15. Это уже седьмое января. Обратный путь занял более семи часов, общий - пятнадцать с половиной.
Разгорячённые, сна ни в одном глазу, вроде, и усталость куда-то делась. Я сходу предложил свернуться и дуть на базу отсыпаться в тепле. Только вскипятить один котелок,- день не пили. Сергей решил сперва сготовить обед. И крепление ему надо было починить, чтобы идти нормально. Саша вообще был за то, чтобы лечь спать здесь, но уступил большинству. В итоге, котелок кипятили три раза, сварили гречку с тушенкой, поели, переделали за это время кучу дел, собрались, починились, Панасенко сапоги свои дорогущие многослойные вычистил от набившегося в них снега, обнаружив при этом, что на одном оболочка лопнула. То ли топором зацепил, то ли капрон непрочный. Печально.
Вышли уже в 3-45.

В шесть утра были на ЛЭП под лагерем. И тут оказалось, что никто из нас не помнит опору, от которой идёт лыжня в лес, а все следы заметены, ни единого признака захода не видно. Вот уж обидно так обидно! По ЛЭПке свищет ледяной предрассветный ветер, в двух шагах тёплый дом, а мы, уставшие до чёртиков, топчемся на месте...
Серега прошёл вперёд по ЛЭП налегке и пошарился в лесу. Возвращается: - Вроде, нашёл слабые следы, и место похоже, пошли туда.
Заходим в лес, начали подъём - следов нет. В лесу лыжня не могла исчезнуть, значит зашли неправильно. Панасенко достаёт навигатор, он делал отметку лагеря. Показывает направление наискось наверх - к хребту. Тропим туда в расчёте подрезать лыжню. Забуриваемся в стланик, уже близко хребет, явно не туда идём. Ясно, что навигатор нам опять не помог, увы. Сдаёмся. Якшин позвонил Горнову, объяснил ситуацию. На ЛЭП спустился Серёжа Попов, выстрелил ракетами, был увиден. Оказалось, что мы прошли на лишнюю опору вперёд. А лыжня в районе выхода из леса была действительно бесследно засыпана.
В лагерь мы попали уже в восемь утра. Бессонный период составил 26 часов.
Я продрых в палатке с девяти утра почти до четырёх вечера.